«Не красен санаторий углами, (хотя и они по-своему прекрасны), а красен своими людьми и докторами».

Я несколько изменил известную русскую пословицу применительно к Звенигородскому санаторию им. Сеченова. И вот почему.

12 лет тому назад, после сложнейшей операции на сердце, которую провел мне лично сам Шумаков Валерий Иванович, я смог вернутся к нормальной полноценной жизни. Мне был врезан механический протез митрального клапана с одновременным шунтированием сосудов в количестве 4-х шунтов.

В последние 4 года я стал все больше и больше испытывать затруднения. Все больше и больше возрастала отдышка. Легкие стали темнеть и наполняться в нижней части жидкостью. Кашель с выделением совершенно прозрачной мокроты не давал жить и временами наступали удушья, которые с трудом мной преодолевались.

Никто из врачей района не мог мне, по-настоящему, в полном объёме, помочь. Лишь наступало временное облегчение от нескольких дней до нескольких недель. Обращения в московские медицинские центры так же в конечном итоге оказывали временное облегчение. Зато деньги там я оставил не маленькие. Всю свою заначку потратил. В голове начали роится черными червяками черные мысли. Компьютерные психологические тесты показывали возрастающую мою склонность к суициду.

Дочка моя подсказала этот санаторий, и так я в нем оказался.

В первый же день пребывания, мне был назначен лечащий врач – Щербакова Екатерина Ивановна. Передо мной предстала высокая красивая молодая женщина с определенным мягким женственным шармом, напомнившая мне нашу русскую стройную берёзку.

Выслушав меня, она перешла к расспросам. И как только я ей перечислил те сопутствующие лекарственные препараты, которые принимал все эти 12 лет, то она тут же удивилась двум факторам: почему эти лекарства я пью на ночь; и почему объём лекарственного вещества такой мизерный? В первые 3-4 дня она тщательно наблюдала за мной ежедневно измеряя пульс и давление сразу увеличив объем одного препарата в начале в 2 раза, а потом и в 4 раза, приказав пить его по утрам, что бы он активно работал бы в дневное время, а не в ночное, когда я должен спать. Другой лекарственный препарат так же был переведен на утро с увеличением дозы в два раза.

На пятый день я почувствовал облегчение.

Прошло 16 дней, и я выписался из санатория.

Отдышка, конечно, полностью не прошла. Она продолжает возникать после значительной, чрезмерной нагрузки на сердце. Но меня перестали мучить кашель с мокротой. Улучшился сон и самое главное появилась надежда, что я еще поживу какое-то время.

Спрашивается, почему все эти 4 года, когда я медленно загибался, никто из врачей проверяя правильность применения этих лекарственных препаратов не обращал внимания на их объём и время приемки?

Спрашивается, какой лечащий врач сейчас будет покупать за свои кровные лекарственные средства в аптеке, своим пациентам?

Поверьте, мне, в свои 73 года, больше 50 лет я постоянно работал с человеческим фактором. Только врач от Бога, которому дано Сверху, так внимательно будет вчитываться в каждый знак, и в каждую точку текста. Это человек, который в полном объёме способен не к поверхностному формальному образу мышления, а к аналитическому. Таких людей единицы на сотни или даже тысячи встречаются.

Санаторий прекрасен еще и тем, что он расположен совсем не далеко от г. Москвы в реликтовой сосновой роще на берегу Москвы-реки. По свои природным местам это место прочно закрепилось в свое время с природными местами Подмосковной Щвейцарией. Современное архитектурное решение удачно вписало главный корпус с лечебными помещениями в рельеф местности. Недавно пристроенный к нему стометровый бассейн оборудован массажной ванной, сауной, тренажёрным залом. На прилегающей территории имеются небольшие двухэтажные коттеджи, которые можно снять на любое время.

Обращает внимание так же и то, как подобран обслуживающий персонал. Все проявляют внимание и относятся к пациентам с доброжелательностью.

Таких бы мест и таких бы кадров в нашей России побольше бы было.