Есть на средиземноморском турецком берегу небольшой городок Белек. В его окрестностях – отель Vera seagate resort. В нём мне и «посчастливилось» пробыть две недели в июле 2014 года. Поскольку в турфирме этот отель характеризовали весьма подходящим для семейного отдыха, мы и отправились туда вместе с двумя внучками, чтобы укрепить морской водой их вечно простужающиеся горла и хлюпающие носы.

Сразу скажу, что к морю никаких претензий у нас не возникло. Вода чистая, медуз и водорослей нет. Берег песчаный, песок чистый, на пляже вполне достаточно лежаков и зонтов от солнца. В барах всегда вода, кофе, чай, кстати, с самыми разными заварками.

А вот то, что касается пребывания в отеле, вспоминается как дурной сон. Поселили нас на первом этаже. Две трети узкого номера занимали вплотную поставленные друг к другу четыре кровати. Стол, стул и тумбочка. В прихожей – платяной шкаф с полками. Сразу обратили внимание, что кондиционер направлен в сторону кроватей, так что холодный воздух дул прямо на разжареные от солнца, раскрытые тела взрослых и детей. При таких условиях простуда была обеспечена. Окно и дверь на лоджию выходили на какой-то хозяйственный двор. Жильцы могли «любоваться» соседним зданием, первый этаж которого находился в десяти метрах от лоджий наших номеров. Длиннющий коридор был забран грязно-серым стеклом, за которым непрерывно ходили какие-то люди. Раздавались громкие мужские голоса и грохотали колёса тележек, перевозящих какие-то грузы. Но всё это было пол-беды.

Беда пришла ночью от непрерывного звона комаров. Вечером включили кондиционер, и он, естественно, стал гнать холодный воздух на раскрытые от духоты тела наших девчонок. Выключили. Открыли дверь на лоджию, и комната стала наполняться периодическим шумом грохочущих грузовых тележек и голосами мужчин. Но самое главное приходилось самому отбиваться от комаров и размахивать газетой над спящими детьми. Две ночи мы выдержали, на третий день пошли на рецепцию.

Самое поразительное, что здесь никто не говорил не только по-русски, но даже английский плохо понимали. Потом наш гид сказал нам, что мы попали поистине в уникальный турецкий отель, в котором нет ни одного сотрудника, владеющего русским языком. Видимо патриотизм персонала этой Verы столь велик, что кроме турецкого они и знать ничего не хотят. Не понимая, что мы от него хотим, клерк на рецепции что-то крикнул молодой смазливой девице, проходившей мимо. Она приостановилась, выслушала наше повествования о комарах, которые всю ночь делали зззззз и не давали нам покоя. Приветливо улыбнулась и на ломанном русском объяснила, что отель выстроен на болоте, значит комары обязаны здесь быть, поэтому надо терпеть. Терпеть мы не захотели, просим переселить нас в номер на 3 или 4 этаж. Турок-клерк делает сочувствующее лицо, разводит руки в стороны и пожимает плечами: номеров нет.

Через два дня мучений заболевает сначала одна внучка, потом – другая. Температура 38,5 – 39,3. Как вызывали с помощь клерков на рецепции врача, но так и не могли с ним встретиться – это надо рассказывать отдельно. Девчонки, пышущие болезненным жаром, лежат на кровати и непрерывно просят пить. Вдобавок к этому новое «приключение»: в 6 вечера в номере гаснет свет. Иду на рецепцию. Кое-как на пальцах, жестами объясняю ситуацию. Молодой турок радостно улыбается – о-кей, сейчас всё будет исправлено. Через 15 минут приходит в грязной, мазутной одежде ремонтник. Лезет в распределительный щит. Свет зажигается. Через 10 минут гаснет вновь. Опять иду на рецепцию. Через 5 минут прибегает ремонтник и включает свет. После того, как он говорит о-кей, свет гаснет, одновременно «вырубается» и кондиционер. Ремонтник щелкает переключателем, куда-то убегает, прибегает со стремянкой, начинает разбирать агрегат, при этом непрерывно разговаривает с кем-то по мобильнику. Снова иду на рецепцию, и из бурного монолога турка понимаю, что кондиционер починят в 11 ночи.

Внучки горят от высокой температуры, но вместе с женой вынуждены уйти в холл отеля, чтобы посидеть там в креслах. От постоянной беготни бестолкового слесаря в номере устанавливается такая вонь, что находиться в нём ребёнку просто невозможно. В конце концов сломанный агрегат куда-то увозят. Проходит два, три часа – положение не меняется. В 11 ночи вместе с женой идём на рецепцию. Клерк смотрит на нас бестолковыми глазами, строчит какие-то турецкие фразы, перемежая их изувеченными русскими словами, и мы понимаем, что он просит подождать нас ещё минут 30-40, и тогда отремонтированный кондиционер привезут к нам в номер. Без четверти 12 кондиционер действительно привозят, устанавливают на место – агрегат не работает. В 12-15 моё терпение окончательно лопается, иду на рецепцию, и жестами объясняю турку, что если сейчас же он не предоставит нам другой номер, то я притащу сюда матрасы и вместе с больными детьми лягу на полу в холле отеля. Видимо клерк уловил мою решительность, тут же позвал помощника, который повёл меня на третий этаж, показывать другой номер.

В комнате было только три кровати, но кондиционер работал, и это было главным. В половине первого ночи стали переселяться на другое место жительства. Накануне мы вызывали врача, клерки на рецепции видели, что дети больны, однако, не желая признать свою вину, мытарили нас более 6 часов. Не знаю, они в принципе такие нагло-подлые, или только по отношению к русским? Судя по разговорам, в отеле добрая четверть гостей были русскоговорящими людьми. Многие приехали с детьми. И ни одного аниматора, говорящего по-русски. Все говорили только на немецко-турецком языке. Русские дети были предоставлены сами себе. Гулять им было практически негде, потому что на скученной территории отеля нет ни одной детской площадки, нет парковой зоны. На пляж два прохода – либо через веранду ресторана, либо через хоздвор, где постоянно проходили какие-то строительно-ремонтные работы. Однажды там что-то загорелось и вонючий белый дым повалил на веранду. Обедавшие вынуждены были бежать прочь. Гид туристической фирмы «Tez-tur», приехавший за группой на экскурсию, с изумлением смотрел на происходящее: «Такого я ещё нигде не видел».

Ресторан походил на среднеазиатскую столовку. Посуда помыта плохо, столы убираются медленно, хотя мечущихся по залу официантов – масса. Не скажу, что все, но многие блюда приготовлены невкусно. Из мясных – в основном баранина в жаренном виде, и когда её жарили прямо на раздатке, то вонь стояла во всем ресторане. Однажды, зачерпнув геркулесовый суп из кастрюли, жена обнаружила в нём плавающих червей. Позвала повара, который сильно удивился этому обстоятельству, и, не говоря ни слова, стал вместе с помощником вылавливать червей. Завершив процедуру, сказал о-кей и ушел на кухню. Кастрюля с супом так и осталась стоять на раздатке. Те, кто приезжает с малыми детьми, пребывают в шоке: малышей кормить нечем. Турецкая кухня, вместе с её бараниной и перенасыщенными сахаром сладостями, конечно хороша ради пробы на два-три дня, но выдержать такое мусульманское варево 14 дней, невозможно. Даже традиционное лакомство всех малышей – мороженное, можно было получить только в конце ужина, отстояв минут 15-20 в очереди. Причём успевали его взять далеко не все.

Беда ещё и в том, что наш отель Vera seagate был расположен на самой окраине городка, километрах в 5-6 от центра и попасть туда было невозможно. Так что развлечений, кроме как надуваться кислой красной бормотухой, которая выдавалась здесь за виноградное вино, у российских туристов не было никаких. Впрочем, по довольному виду многих соотечественников можно было понять, что их подобный отдых очень даже устраивает. Пять лет назад мы отдыхали в Мармарисе, и те две недели запомнились нам, как одни из лучших в наших многочисленных путешествиях. 14 белекских дней запомнятся как самое неудачное и потерянное время, доставившее разочарование и раздражение, хлопоты и тревоги за здоровье наших детей. Так что, перефразируя популярную песню, мы говорим – больше никогда в жизни не нужен нам берег турецкий!